Н курила, облокотившись спиной на стеклянную дверь полупустого бара. Потом сказала, закуривая: Да, я бы с тобой выпила
Cмотрела на меня без улыбки. Докурила, вернулась в бар, забрала вещи, вышла, отстегнула велосипед и уехала не прощаясь.

Через пару дней я написал ей: Приходи в гости. Она ответила: Не могу, занята. И спустя полчаса еще: Через час забегу на чай, оки?
Я вышел на улицу, чтобы ее встретить. Она была без велосипеда, но с маленькой рыжей собакой. Собака, увидев меня, начала скалиться и лаять, прячась за Н. Н, смеясь, наклонилась к собаке: Айка, малышка моя, Аечка, ты чего?
Собака смотрела на меня и лаяла так, будто чуть плакала.
Айка, Айка, девочка, не бойся..
Я закурил. Собака бегала на поводке вокруг Н. Н подошла ко мне и облокотилась спиной так, будто я стеклянная стена бара. Я еле удержался, чтобы не упасть, но близость ее легкого тела заставила меня подсобраться; Н, упираясь спиной в мою грудь, с нежностью встречи незнакомых людей, взяла из моей руки сигарету и закурила. Она, должно быть, смотрела в этот момент на свою собаку. Собака залаяла.
Айка, ну ты чего.. видишь, это свои.
Айка продолжала лаять. Н, вернув сигарету, почти докуренную, своими длинными без колец пальцами обхватила мои руки, а потом, глядя в глаза Айке, начала гладить меня по рукам, ногам, всему телу:
Айка, Айечка, ты чего, не бойся, это свои, Айка, свои, видишь.
Н обняла меня. Вот как она пахнет. Вот ее волосы, ломкие и густые, неправильного черного цвета. Вот нижнее белье с узором в ромашку, чуть выглядывающее из-за платья.
Айка, моя любимая.
Она села к собаке, погладила ее.
Был летний вечер, было очень тепло. Мы поднялись ко мне.

***

Н облокотилась на стену и сказала, что сегодня у нее последний день в городе, а наутро ей уезжать, и бог его знает когда возвращаться. Потом улыбнулась, выпила залпом, выдохнула, опустила голову на ковер и смотрела на меня снизу-вверх в аккуратно-желтом свете ночного светильника. Можно было различить ее взгляд и запомнить, но я не запомнил.
Я сел рядом, не решаясь коснуться Н. Но подумал, что зря она что ли легла так, словно приглашает к себе, и наклонился к ее губам.

С легким звоном маленькие монетки из нагрудного кармана моей рубашки посыпались на гладкое, смешное лицо Н. Она ловко уворачивалась, смеясь и жмурясь. Несколько все же ударились о ее острый нос, лоб, впалые щеки. Мы смеялись.
От смеха проснулась Айка, дремавшая на кровати. Она подняла голову и зевнула, громко раскрыв рот как домашняя кошка.

***

Ничего страшного, — сказала К, — если любишь, можешь кончить в меня.
На мгновение я задумался, потом кончил.
К сказала, что ничего не почувствовала. Только, может, пульсацию. Но никакой разливающейся греющей влаги. Вышла из комнаты. Прежде чем закрыть дверь К обернулась и сквозь дверной проем отправила мне воздушный поцелуй.
Я лежал и смотрел на закрытую дверь уставшим, без чувств, взглядом. Послышалась вода в ванной. Потом я услышал свой голос как бы со стороны:
Айка, девочка моя, Айка..
не бойся, Аечка, это свои, Аечка, Айка..
Это свои, Айка… Айка, это свои…